Советский Голливуд

В 1970-х годах Леонид Гайдай принял участие в самом амбициозном эксперименте в истории советского кино. А начался он со случайной встречи на троллейбусной остановке режиссера Григория Чухрая и чиновника Госкино Владимира Александровича Познера.

В начале 1960-х годов Чухрая знали все. Его «Баллада о солдате» знаменита на весь мир, картина взяла номинацию на «Оскар». На показе плакал сам Чарли Чаплин. На родине фильм встретили прохладно, и даже отобрали у Григория Наумовича партбилет, но вернули, когда поклонником картины стал Никита Хрущев.

Владимир Познер был личностью неординарной - вырос на Западе, куда его семья эмигрировала после революции, позднее сделал карьеру на киностудии Metro-Goldwyn-Mayer, однако, будучи убежденным коммунистом, решил уехать в СССР.

И Чухрай и Познер полагали, что советское кино переживает тяжелые времена и нужны срочные меры. В течение месяцев они часами говорили о том, что можно и нужно делать. Результатом стал проект большой реформы.

Надо вспомнить, что судьбоносная встреча прошла во время «хрущевской оттепели». После сталинского малокартинья страна переживала бум кинопроизводства. Фильмы стали менее идеологичными и более разнообразными. Советские режиссеры привозили призы ведущих фестивалей. Однако при этом продолжали творить в условиях жесткой цензуры и бюрократии. Режиссер Владимир Мотыль подсчитал, что запустится его новый фильм или нет зависит от 29 человек.

«Если хоть в одном звене кто-то засомневался, вся машина начинает вращаться в обратную сторону, — писал он в дневнике. — Безостановочно катятся лишь ровные и круглые шары без мысли, без художественных примет и отличий».

И даже после того, как картину утвердят и снимут, нужно будет еще пройти приемку на худсоветах и в Госкино.

Несмотря на идеологическую важность, с экономической точки зрения киностудия не сильно отличалась от машиностроительного завода. Она просто выполняла план, вовремя поставляя заданное количество продукта, качество которого особого значения не имело. Кинопроизводство было отделено от кинопроката, то есть ни режиссер, ни студия никак не были заинтересованы в кассовом успехе. Премиальные зависели от категории фильма, которая присваивалась комиссией Госкино еще до выхода на экраны.

«[Кризис] чувствовали все, — вспоминал Чухрай. — Знакомые люди при встрече жаловались друг другу на то, что невозможно стало работать, что глупейшие законы и инструкции лишены не только экономического, но и всякого смысла».

Прежде чем ломать и перестраивать всю киноиндустрию Чухрай и Познер, предлагали сначала опробовать все новации на пилотной площадке — «Экспериментальной творческой киностудии». По большому счету, главных идей было две — проектный, а не плановый принцип работы и хозрасчет. Последнее, в свою очередь, означало восстановление цепочки «производство-прокат» и возвращение материальной заинтересованности.

ЭТК превращалась в некий продюсерский центр, который нанимает творческих работников под проект и арендует павильоны и цеха. Это удешевляло себестоимость производства и позволяло подбирать идеальную команду под конкретный фильм. Также, за счет тщательной предварительной работы, сокращался самый дорогой этап создания фильма — собственно съемка. При этом доходы создателей ставились в прямую зависимость от успеха в прокате. В случае провала, режиссер получал бы сумму гораздо меньшую, чем на обычных студиях, и в несколько раз большую, если фильм приносил прибыль.

Также в «Экспериментальной творческой киностудии» впервые ввели в практику мозговые штурмы, защиты постановочных проектов и создание эскизных роликов будущих картин. Кроме того, именно на ЭТК едва ли не впервые задумались о маркетинге.

В 1965 году стартовала знаменитая Косыгинская реформа по внедрению в плановую экономику элементов хозрасчета. В том же году ЭТК получит благословение Совета министров и начнет работу. Чухрай назначен художественным руководителем, Познер — директором. Оба они надеялись, что финансовая самостоятельность поможет покончить с бюрократическим диктатом и принесет творческую свободу. Сам Чухрай требовал от авторов отбросить страхи и творить свободно, без оглядки. Еще не начав толком работать, ЭТК уже завоевала репутацию очага вольномыслия. Офис ЭТК действительно стал центром притяжения самой разной публики, как правило, молодой. В студию рекой шли проекты, непроходимые ни здесь, ни где бы то ни было еще. Например, начинающий литератор Сергей Довлатов с другом Андреем Арьевым прислали заявку документального фильма про Ивана Бунина, предложив по случаю 100-летнего юбилея реабилитировать классика-эмигранта.

Эйфория быстро прошла, когда лучшие замыслы ЭТК попали под топор цензуры. До производства сумели дойти только три проекта: документальный фильм «Если дорог тебе твой дом…» Василия Ордынского и Константина Симонова, «Фокусник» Петра Тодоровского и «Мотря» Генриха Габая. В результате студия понесла серьезные финансовые убытки. В 1968 году Чухрай открыто признал поражение и согласился на утрату самостоятельности. ЭТК превратилось в «Экспериментальное творческое объединение» «Мосфильма». Познер не принял ликвидацию киностудии и ушел.

Оставшись в одиночестве, Чухрай был вынужден заново набирать команду и адаптировать эксперимент под новые реалии. Общие контуры сохранились, но ушла творческая самостоятельность. Однако решился вопрос с производственной базой, и система, наконец, заработала. Начиная с 1969 года фильмы объединения стали регулярно попадать в списки самых кассовых релизов, а в 1975 году даже заняли три первые строчки. Уже к началу 1971 года ЭТО вышло на самоокупаемость.

Тенденцией всего советского кино 1970-х стала активная работа с жанрами. И здесь чухраевское объединение преуспело. Именно на ЭТО был снят лучший советский истерн «Белое солнце пустыни» Владимира Мотыля. Также Чухраю удалось переманить к себе двух ведущих комедиографов страны. По три картины на студии сняли Леонид Гайдай («12 стульев», «Иван Васильевич меняет профессию», «Не может быть!») и Георгий Данелия («Не горюй!», «Совсем пропащий» и «Афоня»). Устав от бесконечных конфликтов, с «Молдова-фильм» к Чухраю перебрался Эмиль Лотяну, снявший самый успешный молдавский фильм в истории — мелодраму «Табор уходит в небо». Никита Михалков снял на ЭТО мелодраму «Раба любви». Также на объединении Альбертом Мкртчяном и Леонидом Поповым была снята «Земля Санникова».

2 февраля 1976 года вышел приказ Госкино о преобразовании ЭТО в Шестое Творческое Объединение писателей и киноработников, которое через три месяца будет ликвидировано. До этого на встрече с Григорием Чухраем председатель Госкино Филипп Ермаш, заявил, что эксперимент с ЭТО признан удачным, но он не может длиться вечно и студию необходимо закрыть. Чухрай с легкостью согласился.

Как вспоминал режиссёр, все время работы ЭТК/ЭТО чиновники Госкино «…палки в колеса не совали, но песочек в буксы не упускали случая подсыпать. Не было дня, чтобы они не учинили нам какую-нибудь пакость. Мне или Познеру приходилось приезжать в Госкино, улаживать очередную неприятность, симуляцию непонимания или намеренную провокацию. Каждая мелочь давалась с трудом. Десять лет длилась эта неравная борьба. За десять лет я смог создать только один монтажный фильм «Память». Все время, все силы души и сердца уходили на борьбу. В моей жизни было только два столь трудных и сложных периода: Отечественная война и Экспериментальная студия. Непонятно, где было труднее».

Из 22 игровых фильмов ЭТК/ЭТО порог окупаемости в 17 млн проданных билетов преодолели больше половины — это самый высокий показатель среди всех объединений и студий СССР. Но серьезно развить успех ЭТО не имело особых возможностей, так как никак не влияло на продвижение и роспись кинотеатров. Многие находки могли бы заработать только при реорганизации всей индустрии, а на это никто не собирался идти.

Эксперимент не нашел отклика и в профессиональной среде. О гонорарах режиссеров ЭТО ходили невероятные слухи. Позднее Чухрай попросил Госкино отменить двойную ставку вознаграждения, которая начислялась после преодоления порога в 30 миллионов зрителей. Как отмечают историки кино, в целом экономическая модель «Экспериментального творческого объединения» была далека от идеала. Но даже этот половинчатый успех отчетливо высветил неэффективность системы. Среднее качество советского кино падало год от года, и к 1984 году киноотрасль стала дотационной.